Детство в Кошалине, учеба в Галле (1720-40)
Кристиан Давид Ленц, основатель известного в истории прибалтийского культуры рода Ленцов, родился 15 (26) декабря 1720 года в Кошалине (Koszalin) в Западной Помории в Пруссии (сейчас в Польше), в семье мастера-медника Якоба Ленца и Марии Ленц (урожденной Зикел). В роде отца Ленца в 16 и 17 веках были священники, мать же происходила из солдатской семьи.
В 1737 году Ленц стал изучать теологию в Галле, являющимся оплотом пиетизма. Молодой человек из простой семьи смог получить бесплатный приют в пригороде Глауча и жил некоторое время у Готтильфа Августе Франке, сына Августа Германна Франке, основателя пиетизма в Галле, а также и пиетистских учреждений в этом городе. Начиная с 1739 года Ленц работал в качестве учителя в школе для девушек и давал частные уроки. Учеба сына медника в Галле совпала с переломным временем, когда ранний пиетизм уступал место более рациональному и открытому просвещению пиетизму. Так, к числу преподавателей Ленца в университете в Галле принадлежал и действительный профессор теологии Зигмунд Якоб Баумгартен.
Молодость в качестве сельского священника в Дзербене и Цесвайне (1740-58)
После завершения учебы весной 1740 года Ленцу представилась возможность отправиться домашним учителем в Лифляндию. Ленц был единственным из детей своей семьи, кто уехал из Западной Померании, его шесть братьев и сестер остались на родине в Кошалине и в Колберге (Kołobrzeg).
Молодой человек открыл для себя разоренную Северной войной и чумой землю, опустевшую от интеллигенции. Многие приходы были вакантными, не хватало домашних и школьных учителей. Обширность приходов означала и большую трудовую нагрузку, в особенности в Лифляндии, но уровень жизни лютеранских пасторов в Прибалтике был все-таки гораздо лучше, чем в Германии: они обладали большими правами и престижем, хотя бы на первых порах. Чаще всего на вакантные места как раз приглашали кандидатов из Галле, имевшего хорошую педагогическую репутацию. По крайней мере, половина лифляндских священников в век просвещения приехала сюда из Германии.
Незадолго до прибытия Ленца в Лифляндию, туда проникло движение гернгутеров. В январе 1739 «год пробуждения» в имении Валмиермуйжа (Wolmarshof), где уже десять лет назад путешествующими из Германии проповедниками была основана семинария, состоялось первое гернгутерское собрание на местном (латышском) языке. В том же году движение распространилось в Северной Лифляндии, была налажена связь между центрами движения гернгутеров в Урвасте (Urbs, И.К. Квандт) и Вольмаре.
1739 год примечателен и тем, что в Таллине вышел первый эстоноязычный перевод библии, „Piibli Ramat“ Антона Тора Хелле, который был назван «большим пиетистским начинанием». Книга была напечатана у типографа из Кенигсберга Иоганна Генриха Гартунга. Он же напечатал и первые произведения Ленца. В это же время в Кенигсберге вышло и второе издание перевода библии на латышский язык Иоганна Эрнста Глюка (Ernsts Gliks) под наименованием „Tā svēta grāmata“ (1685/1689–94). Все эти начинания были связаны с распространением движения гернгутеров на восточном берегу Балтийского моря.
Домашний учитель в Кастране
В 1740-42 гг. Ленц работал домашним учителем в находящемся примерно в пятидесяти километрах от Риги имении Кастране (Kastran) в приходе Сунтажи (Sunzel). Его подопечными были три сына овдовевшей Беаты Елены фон Оттинген: Отто (12), карл (9), Густав (6).
В Лифляндии Ленц встречался с иными из известных пиетистов и гернгутеров. Так, в круг знакомств молодого домашнего наставника входила и владелица поместья в Вольмаре Магдалена Елизавета фон Халларт, домашним учителем и проповедником которой был помощник пастора Таллинской домской церкви Альберт Антон Фирорт, одна из главнейших фигур гернгутерского движения в Эстляндии и будущий епископ.
К периоду жизни в Кастране относится и самая ранняя проба пера Ленца, поздним летом 1741 года написанный дневник „Führungen“, фрагменты которого была опубликованы в 1933 году в журнале „Theologische Studien und Kritiken“.
Колебания между умеренным и радикальным пиетизмом (Филипп Якоб Шпенер vs граф Николаус Людвиг фон Цинцендорф), которые были характерны для Ленца еще в студенческие годы в Галле, заметны и в его дневнике в Кастране. Хотя в сочинении преобладают свойственные гернгутерам мания крови и ранений, воодушевленный образный язык, там не хватает гернгутской легкости, детской уверенности в прощении и спасении. Основой дневника полагают «экзальтированную, местами взвинченную до истории идентификационную христоцентричность с особым вниманием, как и в теологии креста и раны Цинцендорфа, на Его крови» (C. Soboth). В богатстве перемены настроений дневника Ленца (от экстаза и эйфории до печали и пустоты) были найдены общие черты с манерой письма его сына, писателя Якоба Михаэла Рейнхольда Ленца.
Первые годы пасторства
В Иванов день 1742 года в рижской церкви святого Якоба пиетистский генерал-суперинтендант Лифляндии Якоб Бенджамин Фишер назначил Ленца пастором в Дзербене (Serben) и Друсти (Drostenhof), находящиеся в уезде Вынну (Cēsis, Wenden). Месяц спустя в церкви Дзербене пробст первой части Выннуского уезда Иоганн Эберхард Хинкельдей интрудуцировал нового пастора. Ленц остался жить в Дзербене на семь лет.
Два года спустя, осенью 1744 года, в пасторате Вастселиина (Neuhausen) состоялась свадьба Ленца и дочки местного пастора Михаэля Неокнаппа Доротеи (1721-78). По линии матери Доротея происходила из старого прибалтийского дворянского рода (фон Раден). В браке родилось восемь детей.
Весной 1743 года по приказу императрицы Елизаветы гернгутерство было запрещено. На несколько десятков лет движение ушло в подвал, вынужденное терпеть преследования со стороны властей. Пасторам, поощрительно относившимся к евангелическому братству, которые составляли большинство из духовных деятелей, было разрешено оставаться на должностях. Молодой пастор из Дзербене, до тех пор открыто высказывавший гернгутерам свою симпатию, скоро стал относиться к ним отстраненно.
В 1749 году Ленца назначили на место пастора в Цесвайне (Sesswegen), в нескольких десятках километрах к юго-востоку от Дзербене (intr. в Троицын день1749), где он остался до конца 1758 года. Перемена места означала и некоторое продвижение на служебной лестнице – по сравнению с Дзербене этот приход был наполовину больше. Начиная с 1751 года Ленц одновременно исполнял обязанности пробста второго части Выннуского уезда.
Большей частью к годам в Цесвайне (1747-57) относится переписка Ленца с Г.А. Франке. В своих письмах пастор душ из Цесвайне защищает пиетизм в Галле, а в 1750 году называет гернгутерство «ядовитой заразой» („diese giftige Pestilenz“).
Проповедь о пожаре в Вынну
В августе 1748 года, после случившегося в Вынну большого пожара (из 600 жителей погибло 40, большинство домов было уничтожено огнем), по просьбе местных жителей Ленц прочитал в церкви Вынну проповедь. Основанная на тексте Евангелия «Плач Христа об Иерусалиме» (Лука 19: 41-48) проповедь вышла через три года из печати под заголовком „Das schreckliche Gericht Gottes über das unglückselige Wenden“ (Riga, 1751). Хотя проповедь была посвящена всем пострадавшим в выннуской катастрофе, книга прогневила жителей города и принесла с собой судебное разбирательство.
Жителей Вынну разгневало не то, что в проповеди пожар рассматривается как проявление Господня наказания горожанином за их греховную жизнь. Не стоит сомневаться в искренности 27-летнего пастора, представление о том, что индивидуальный грех несет за собой коллективную расплату, было тогда общим. Кроме того, у молодого священника могли быть свои личные воспоминания, связанные с пожаром: два года назад до рождения Ленца большой пожар разорил его родной город Кошалин, уничтожив 2/3 городских зданий.
Жителей Вынну раздражило вступление к проповеди, где высказывается изумление по поводу того, что тяжко наказанные горожане, несмотря ни на что, вернулись к своему старому образу жизни. Особенно большое неудовольствие должен был вызывать содержащийся в выступлении основательный перечень выннуских грешников. Никто не был забыт: «вы, сквернословы», «вы, согрешившие против воскресенья», «вы, пьяницы» и т.д. Целью издания было напомнить о наказании три года назад и, указав на его причины, заново разбудить грешников от греховного сна. Пытающийся достучаться до совести темпераментный автор, по мнению современников, замечательный оратор, чьи письменные тексты все-таки страдают местами от многословия, хочет «порезать словом так глубоко, как это только возможно».
Магистрат Вынну счел, что пастор из Дзербене переступил границу дозволенного и пожаловался на Ленца в суд за оскорбление чести и достоинства. Делом занимались в придворном суде в Риге. Верховная консистория Лифляндии взяла Ленца под свою защиту, но до сих пор неясно, какая сторона выиграла процесс.
В 1750 году Ленц выступил перед общественностью как яростный противник гернгутерства во вступлении к своему трактату более чем на тысяче страниц „Gedanken über die Worte Pauli I Cor. I. v. 18. von der Ungleichen Aufnahme des Wortes vom Kreutz“ (Königsberg/Leipzig, 1750). Целью автора было разоблачение гернгутерской теологии как заблуждения, показав ее отличие от «настоящей апостольской теологии». Последняя рассматривается в основной части трактата. Помимо прочего, порицается гернгутерское словоупотребление, в особенности, образы с эротическими коннтациями. Книгу „Gedanken über die Worte Pauli», напечатание которой можно толковать как верноподданный и одновременно карьеристский шаг, считалась основным теологическим трудом Ленца.
В 1756 году в издательства И.Г. Гартунга в Кенигсберге вышел сборник Ленца „Evangelische Buss- und Gnadenstimme in dreyzehn erwecklichen Buss-Predigten“, состоявший из тринадцати нравоучительных проповедей и посвященный братьям и сестрам автора. Именно благодаря этому труду, как и печально известной проповеди о пожаре в Вынну, Ленц положил начало своей писательской славе.
Средний возраст: в должности священника тартуской церкви Яани (1759-79)
В декабре 1758 года (15.12.1758) после смерти Тобиаса Плашинга (1757) тартуская мэрия единогласно призвала на опустевшее место священника немецкого прихода тартуской церкви Яани и место асессора нижней консистории 37-летнего Ленца, который был самым молодым из шести кандидатов.
Ленц, прибывший в Тарту в последние дни февраля 1759 (intr. 01. 03. 1759), не был первым пиетистом на должности настоятеля Яановской церкви. Уже его предшественник Т. Плашинг, автор нескольких молитвенников и заслуженный деятель в школьной жизни Тарту, основавший в 1748 году в городе школу для девушек, получил теологическое образование в Галле.
Ленц принадлежал к тем примерно 400 людям, которые к тому времени, после окончания Северной войны, приобрели права тартуских горожан. Семья Ленца, где к четырем детям родилось еще четыре, осталась в Тарту еще на двадцать лет. Хотя приходилось иметь дело с безнадежным уездным городом, где условия жизни были небольшими, должность священника в этом краю с завышенным самосознанием по сравнению с местом сельского пастора была для Ленца значительным шагом вперед.
Несомненно Ленца, который взял на себя и обязанности инспектора четырехклассной объединенной уездной и городской латинской школы, можно считать образцовым священником, продолжавшим традицию молитвенных часов своего предшественника Плашинга. Помимо этого, раз в месяц он ходил проповедовать для Анны Елизаветы Фрейхеррин фон Миних (урожденной фон Витцендорф), шестидесятилетней больной дворянке, проводившей свои последние годы жизни в обществе вышедшего в отставку мужа в поместье Луунья (Lunia) недалеко от Тарту. На совместных собраниях читали и многих авторов книг благоговения, являвшихся носителями пиетистской духовности (Иоганна Арндта, Фомы Кемпийского, Филиппа Додриджа, Иоганна Генриха Самуила Формея, Кристиана Скривера, Генриха Мюллера и др.). Госпожа Миних умерла в октябре 1761 года.
Рутину уездного городка несколько сократил визит российской императрицы Екатерины II в июле 1764 года, сделанный в рамках ее ознакомительного путешествия по Прибалтике. Ленц выступил перед императрицей с восхваляющей речью, что одновременно было и центральным событием скорого приема высокого гостья.
Кажется, пожары сопровождали Ленца в течение всей его жизни. В Тарту, последний раз горевшем в 1755 году, Ленц соприкоснулся с двумя сильными пожарами в 1767 и в 1775 гг. Последний из них уничтожил около 500 домов – в центре города остались целыми лишь несколько десятков зданий, в том числе и Яановская церковь с пасторатом. Как и раньше в Вынну, это был Ленц, кто стал выдавать пострадавшим вспомогательные деньги, которые на сей раз принадлежали не помещику из находящегося по соседству с Дзербене имения Некене (Nötkenshof) и долговременного покровителя Ленца капитана фон Липхарта, а из средств императрицы Екатерины II.
В 1769 году Ленц, чья методическая основательность учения о конфирмации натолкнулась на противодействие со стороны старших членов общины, опубликовал немецкоязычный учебник по конфирмации (т.н. „Heilsordnung“) „Kurzer Inbegrif der Christlichen Glaubenslehre“. Основу этого систематически основанного труда составляет в форме вопросов и ответов информация об основных догматах христианства. В 1783 году вышло второе издание книги.
В тартуские годы вышла из печати и толщенная книга проповедей Ленца „Spreddiku-Grahmata“ (1764, 1767), которая была задумана для удовлетворения нужд учителей и использования для домашних молитв. Ее упрекали в многословии и в монотонном стиле.
Дружеский кружок (т.н. «Тартуский кружок»)
Центр тартуской интеллигенции 1760-х годов (И.И. Самен, Фридрих Конрад Гадебуш, К.Д. Ленц, вдобавок Теодор Ольдекоп и Иоганн Мартин Ген) был назван по почину Юлиуса Экгарда «Тартуским кружком» и был противопоставлен т.н. «кружку Беренса-Гердера», собравшемуся около Иоганна Кристофа Беренса, Иоганна Фридриха Гарткноха, Иоганна Готфрида Гердера и др. Вытекающим из самодостаточной буржуазии рижскому просвещению, космополитизму и прогрессивности противопоставляют тартускую пиетистско-религиозную консервативность, сосредоточенность на истории Лифляндии, которую представляет интуитивный союз буржуазии и дворянства против угрожающего крестьянства. Согласно новым результатам исследований это основанное на географическом принципе диаметральное противопоставление не является полностью верным.
Хотя в 18 века из-за отсутствия университета во главе духовной жизни Тарту были в первую очередь церковные деятели, самой яркой фигурой тартуского кружка можно считать самого важного тартуского мэра века просвещения Ф.К. Гадебуша, который был в 1766-71 гг. тартуским синдиком и затем, более чем десять лет, бургомистром юстиции. Этому хронисту с острова Рюген, сверстнику и другу Ленца, принадлежала до восстановления университета и самая большая и ценная библиотека в городе.
Близкими были и отношения Ленца со своим коллегой И.М. Геном, позднее – пастором в Отепя (Odenpäh) и автором, к сожалению, пропавшей книги рассказов на южноэстонском языке. Он учился в Галле и работал начиная с 1766 года ректором тартуской городской школы, а в промежутке 1769-76 диаконом Яановской церкви.
Особенно близок Ленц был с Иоганном Беньямином Цибальским, уроженцем Пруссии, тоже получившим образование в Галле и занимавшим с 1755 года до смерти место пастора в Ныо (Nüggen). В церковь своего единомышленника Цибальского Ленц часто устраивал семейные выезды. После обстоятельной книги проповедей на южноэстонском языке (1779) Цибальски опубликовал в 1780 году теологический труд „Widerlegung der Scheingründe neuer theologischer Meinungen in Absicht auf die Genugthuung Christi“, к которому Ленц, тогда уже генерал-суперинтендант Лифляндии, написал предисловие. Этот трактат на 17 страницах, носящий заглавие „Die Stärke des Schrift-Beweises für die in unsern Tagen angefochtne Lehre von der Genugtuhung Jesu Christi“ (Рига, 1780), был направлен против не только рационалистической теологии просвещения (неологии), но против всевозможных «свободных духов». Его издавали четыре раза и перевели на шведский язык (Стокгольм, 1782).
К ближайшему окружению Ленца относился во время тартуского периода кроме Цибальского и его сверстник и прибалтиец в четвертом поколении Теодор Ольдекоп. Он был с 1752 года и до самой смерти пастором Яановской церкви, вошедшим в историю литературы как ментор сына Ленца Я.М.Р. Ленца. Ольдекоп является и единственным человеком прибалтийского происхождения в кружке тартуских интеллигентов. Теологию он изучал тоже в Галле.
Через год после смерти жены Доротеи в 1778 году Ленц женился вторично. Настоятель Яановской церкви заключи в июне 1779 года свой второй брак с долговременной семейной знакомой Кристиной Маргаритой Рульковиус (урожденной Эйхлер) (1718-96), которая до этого вдовела уже четверть века. Это была жена бывшего пастора в Ныо Готфрида Рульковиуса и дочь пастора Рынгу Теофилиуса Эйхлера, с которым Ленц, по видимости, познакомился в Ныо. Первой женой ближайшего друга Ленца Цибальского была недолго прожившая дочь Кристины Маргареты Рульковиус.
Старость на посту генерала-суперинтенданта в Риге (1779-98)
В 1779 году Ленц достиг абсолютной вершины церковной иерархии в Лифляндии. Произнеся на предпоследней неделе августа прощальную проповедь в Тарту, уже в середине сентября (15. 09. 1779) Ленц был посвящен в Риге генерал-суперинтенданты Лифляндии. В качестве исключения кандидатуру Ленца представило не лифляндское рыцарство, но сам генерал-губернатор Георг Браун. Его конкурентом на соискание должности, которая уже два года была вакантной, был пастор Отепя Ген, с которым у нового главы лифляндской церкви сложились дружеские отношения и после выборов.
Ленц, молодым сельским пастором отвернувшийся от гернгутерства, попытался теперь, поднявшись на самую возможно высокую должность, найти себе союзника против попыток просветительской идеологии свести религию к морализмам, рационального христианства как раз в том движении евангелических братьев, с которыми враждовал и его предшественник, предыдущий церковный глава Лифляндии Якоб Ланге. Требует упоминания переписка, которую Ленц вел в 1780-е гг. с умеренным и реформистски настроенным гернгутерским епископом Августом Готлибом Шпангенбергом. Хотя Ленц считается авторитарным и конфликтным человеком, в отличие от своих предшественников он никогда не преследовал инакомыслящих, а пытался их убедить и наставить.
В конце 18 века просветительская теология заняла в лифляндской церкви доминирующие позиции и с определением Карла Готлоба Зонтага в генералы-суперинтенданты в 1803 году могла торжествовать окончательную победу.
В консервативное крыло лифляндской церкви, одной из ключевых фигур которой можно считать Ленца, входили и такие литераторы как Ген, старший сын Ленца и его преемник на посту настоятеля Яановской церкви Фридрих Давид Ленц, Фридрих Густав Арвелиус и Георг Готфрид Марпург, с которым Ленц переписывался в рижские годы.
Из позднего творчества Ленца заслуживает упоминания школьная речь „Die Weisheit und Vorsichtigkeit eines Schullehrers, in seinem Amte zwischen verschiedenen Abwegen die richtige Mittelstrasse zu halten“ (Рига, 1781), которую он прочитал на церемонии утверждения в ректоры рижского лицея его зятя Иоганна Кристиана Фридриха Морица в 1780 году. Церковный глава признает роль художественной литературы как место отдыха между бытовых забот, но как консерватор порицает занятия единственно беллетристикой.
Ссора с А.В. Хупелем
Важным критиком Ленца и его идейным соперником был пастор из Пыльтсамаа (Oberpahlen) и просветитель Август Вильгельм Хупель, резко критиковавший труды генерала-суперинтенданта в зарубежных периодических изданиях (в особенности, в издании берлинского просветителя Фридриха Николаи „Allgemeine deutsche Bibliothek“).
Ленца раздражало в пасторе из Пыльтасамаа оказываемое им предпочтение распространять светскую литературу и близость к берлинскому просвещению. Обвинения в отклонении от ортодоксии, которые Ленц предъявил Хупелю уже во время своего первого года в новой должности, вызвали, общественную ссору, которая доросла в 1783 году до судебного процесса на уровне высшей консистории Лифляндии. Ссору, которую безрезультатно пытался умиротворить рижский священник Адольф Людвиг Дингельштед, официально закончили по почину Хупеля только в 1785 году.
Причиной вражды мог быть циркуляр „Sendschreiben an die sämptlichen evangelischen Lehrer und Hirten des Herzogtums Livland“ (Рига, 1780), который Ленц напечатал сразу же после получения должности. В этом бескомпромиссном сочинении, вызвавшим большую полемику и принесшим обратные ожиданиям результаты (И.Юрьо), бичуют все духовные пороки лифляндской лютеранской церкви и призывают к покаянию. Пасторов обвиняют в малой религиозности и предпочтении, оказываемым материальным интересам, критикуется рационалистическое моральное христианство и ожидается активное христианство сердечное.
Относящийся к последним текстам Ленца труд „Antwortschreiben an einen der Theologie Beflissenen“ (Рига, 1793) считается интересным источником по истории менталитета, хорошо описывающим победное шествие просветительское теологии в Лифляндии.
Пятидесятилетний служебный юбилей лифляндского генерала-суперинтенданта Ленца был объединен с двадцатипятилетним служебным юбилеем его сына Фридриха Давида Ленца и ординацией его внука Иоганна Кристиана Давида Морица. Его праздновали с большой торжественностью Ивановым днем 1792 года в Риге. Для престарелого духовного лица была отчеканена и памятная монета.
Кристиан Давид Ленц умер 14 (26) августа 1798 года в Тарту (по некоторым источникам, в Риге).
Заключение
Личность Кристиана Давида Ленца представляет интерес, по крайней мере, по двум причинам: во-первых, судьба сына медника из Западной Померании, достигшего вершины церковного правления в Лифляндии, хорошо иллюстрирует те головокружительные возможности сделать духовную карьеру, которые имелись у молодых немецких теологов, прибывших на т.н. второй волне колонизации в балтийские провинции в 18 веке.
Во-вторых, противоположность миропонимания евангелического священника К.Д. Ленца и его сына, авангардного писателя Я.М.Р. Ленца показывает участившийся в послереформационные времена конфликт между пастором и пасторским сыном, который парадоксальным образом плодотворно повлиял на творчество многих вписавших свое имя в историю литературы авторов. Из рожденных после 1525 года и умерших до 1900 немецкоязычных писателей больше чем четверть были из семей протестантских священнослужителей (А.Шёне). В Прибалтике кроме Я.М.Р. Ленца к ним можно отнести, например, Райнера Брокманна, Ф.Г. Арвелиуса, Иоганна Кристофа Петри, Гарлиба Меркеля, Карла Грасса, Отто Игнациуса.
В историю немецкой и мировой литературы имя лифляндского пастора Ленца вошло только в связи с сыном-писателем Я.М.Р. Ленцем. Исследователи литературы относились к отцу одному из ключевых представителей «Бури и натиска» с пламенной критикой. Чаще всего Ленцу ставят в вину авторитарность в вопросах воспитания, догматическую жесткость (обыкновенный пример строгого пиетизма). Представление о патриархе-мракобесе, который соединял подобно богу-отцу и любовь, и тиранию, пытались все-таки немного уточнить, в особенности в последнее десятилетие. Так самые острые черты характера Ленца может несколько смягчить его масштабная благотворительная деятельность для рижских бедняков. Его особенно важным делом в должности генерала-суперинтенданта была школа на латышском языке. Нельзя оставить без внимания и любовь к образованию этого выросшего в тяжких условиях человека: четырем из своих сыновей Ленц, по оценке современников, с чистым сердцем дал академическое образование.
Личную трагедию Ленца видят уже в духовном одиночестве 1750-х гг., когда под влиянием просвещения Лифляндия становилась все более светской. С приближением старости религиозный боевой дух священника все-таки был вынужденно замещен терпимостью по отношению к другим направлениям. Попавшего между двух огней генерала-суперинтенданта, во взглядах которого замечали и лютеранскую ортодоксальность, и пиетизм, и даже гернгутерские элементы, с одной стороны считали чрезмерно толерантным, с другой – слишком ортодоксальным. Так, изучение жизни Кристиана Давида Ленца, по словам И. Экгарда, выдающегося представителя пиетизма в Прибалтике, и его довольно-таки обильного религиозного творчества могло бы быть интересно при наблюдении над секуляризацией общества региона Балтийского моря.
Вахур Аабрамс